Иван Андреевич Крылов – русский поэт и самый известный баснописец нашей страны за всю её историю, он написал за свою жизнь более 230 басен. Многие выражения из басен Крылова стали крылатыми: «А Васька слушает да ест», «Ай, Моська! Знать, она сильна, что лает на слона», «Да только воз и ныне там» и многие другие.

Иван Андреевич обладал многими дарованиями и вместе с тем он имел большую твёрдость в выполнении того, что он задумал. На 50-ом году жизни у Крылова возникло желание прочитать в подлиннике греческих писателей. Как-то находясь в обществе у него завязался разговор с поэтом и переводчиком Н.И. Гнедичем об этом желании. Гнедич утверждал, что в 50 лет поздно учить иностранный язык. Крылов возражал ему и говорил, что ничего не бывает поздно тому, у кого есть твердая на то воля, и, не сказавши более ни слова своему оппоненту, он начал по ночам читать Библию на греческом языке, сличая её со славянским переводом. Потом Иван Андреевич купил полное собрание греческих классиков и всех прочел. Это продолжалось два года, он глубоко изучил древний греческий, ни кому не говоря об этом.

Однажды, сидя в кабинете А. Н. Оленина и говоря с ним об «Илиаде» Гомера, Гнедич сказал, что он затрудняется в понимании точного смысла одного стиха, развернул поэму и прочел его. Иван Андреевич подошел и сказал: я понимаю этот стих вот так, и перевел его. Гнедич, ничего не знавший об упорном труде Крылова, сказал: «Полноте морочить нас, Иван Андреевич, вы случайно затвердили этот стих да и щеголяете им! — И, развернув «Илиаду» наудачу произнёс: — Ну вот, извольте-ко это перевести». Крылов, прочитавши и эти стихи Гомера, свободно и верно перевел их. Тогда уже изумлению Гнедича не было предела.

Иван Андреевич был также известен современникам как весьма остроумный и находчивый человек.

Как-то раз Крылов был на представлении в театре. Рядом с ним оказался чрезвычайно эмоциональный человек, который то и дело вскрикивал что-то, подпевал выступающему и, вообще, вел себя очень шумно.

— Однако что это за безобразие?! – воскликнул Иван Андреевич. Его беспокойный сосед возмещёно спросил, не к нему ли относятся сказанные слова. — Что вы, — ответил Крылов, — я обратился к человеку на сцене, который мешает мне слушать вас!

Однажды  у Крылова на ноге возникло сильное воспаление, которое называется рожа. Он с трудом вышел на прогулку по Невскому. Мимо него проезжал знакомый, не останавливаясь, тот крикнул: «Как рожа? Прошла?» «Проехала!» — пробубнил в ответ Иван Андреевич.

Как-то раз Крылов отправился на прогулку. На улице баснописца стали заманивать в свои лавки купцы, предлагая чуть ли не насильно взглянуть на их товары. Крылов начал заходить в каждую лавку и громко удивляться, почему у них так мало товаров. Торговцы всё поняли и оставили в покое Ивана Андреевича.

Крылов был очень любил поесть и поэтому был весьма тучным человеком. Однажды, прогуливаясь по летнему саду, он повстречал небольшую компанию молодежи. Один из них, глядя на Крылова, сказал: «Смотрите, какая туча идет». На это Иван Андреевич ответил: «И вправду, скоро дождь будет, а то я смотрю лягушки расквакались».

Крылов  получал приглашения на маленькие обеды к императрице, о которых высказывался потом весьма нелестно из-за скудости блюд, подаваемых к столу. На одном из таких обедов Крылов сел за стол и, не здороваясь с хозяйкой, начал есть. Его сосед воскликнул: «Прекрати, пусть царица тебя хотя бы попотчует». «А вдруг не попотчует?», — ответил Крылов, не отрываясь от тарелки.

На званых обедах Иван Андреевич обычно съедал блюдо расстегаев, три-четыре тарелки ухи, несколько отбивных, жареную индейку и кое-что «по мелочи». Приехав домой, заедал всё это миской кислой капусты и чёрным хлебом.